Изучение доюрского комплекса остается главной темой ежегодной научно-технической конференции «Состояние и использование ресурсной базы углеводородного сырья Западной Сибири», которая состоялась в Западно-Сибирском научно-исследовательском институте геологии и геофизики (ЗапСибНИИГГ). Об этом заявил генеральный директор ЗапСибНИИГГ Василий Морозов.

В ней приняли участие представители Роснедр, его территориальных подразделений, Государственной комиссии по запасам полезных ископаемых (ФБУ «ГКЗ») и подведомственных институтов, нефтедобывающих и нефтесервисных компаний, научно-исследовательских институтов.

Василий Морозов отметил, что направленность и тематика конференции осталась прежней – использование и освоение ресурсной базы углеводородного сырья Западной Сибири с уклоном на доюрский комплекс.

«Мы специально сузили нашу тему для того, чтобы можно было сконцентрироваться на приоритетной геологоразведочной задаче - на задаче освоения доюрского комплекса Западной Сибири», - пояснил Василий Морозов.

Доклад «Геолого-технологические предпосылки вовлечения в разработку залежей доюрского комплекса Западной Сибири» представил генеральный директор ФБУ «ГКЗ» Игорь Шпуров.

«Когда планировалась геологоразведка Западной Сибири, академик Иван Губкин отмечал, что в Западной Сибири будет открыта большая нефть, предполагалось, что она будет в доюрском комплексе, точнее - в палеозое», - напомнил Игорь Шпуров.

Также он отметил, что разработка доюрского комплекса вполне реальна и эффективна.

«Мы его разрабатываем не потому, что это трудноизвлекаемые запасы, а потому что они трудноразведываемые. Мы постоянно говорим, что нам нужны льготы на трудноизвлекаемые запасы, а какие льготы и к каким запасам? Это действительно сложные запасы, но еще раз повторяю - не для добычи, а для разведки. Это говорит о том, что льготы надо давать не на добычу, а на разведку», - заявил генеральный директор ГКЗ.

Игорь Шпуров высказал предложения по разработке доюрского комплекса: «Для активного вовлечения будущих запасов доюрского комплекса в разработку необходимо предусмотреть некое экономическое стимулирование. Методика поиска всегда основывается на методе проб и ошибок. Надо пробурить большое количество скважин, прежде чем мы сможем на этом опыте создать те поисковые критерии и ту самую концепцию построения геологических моделей, которая позволит нам целевым образом открывать залежи и строить их геологические модели».

Он отметил, что в данной ситуации как государство, так и компании не готовы тратить деньги на такие рискованные скважины.

«Риск для компаний надо снять, в этом смысле очень кстати закон об изменении Налогового кодекса в качестве установления налоговых вычетов из НДПИ в объеме затрат на поисковые работы. Это тот самый целевой законопроект, который позволил бы создать возможность для ведения активных поисковых работ на доюрском комплексе», - полагает Игорь Шпуров.

Василий Морозов также затронул актуальную тему доюрского комплекса и развития ресурсной базы УВС в целом: «Сложилось устойчивое мнение о том, что нам не надо заниматься поисками, и геологическое изучение территории необходимо отдать недропользователям. Это, безусловно, путь в никуда. Мы очень много потеряем в этом вопросе».

В своем докладе Василий Морозов представил участникам конференции основные данные, которые касаются Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции, затронул проблему трудноизвлекаемых запасов, лицензирования нефтяных компаний, разработки месторождений.

«Есть перспективы в освоении баженовской свиты, пугает только разница в оценках извлекаемых ресурсов - от 3 млрд до 120 млрд тонн. По баженовской свите у нас утверждены 32 проектных документа, в них добычу нефти сами недропользователи оценивают на уровне около 3,5 млн тонн годовой добычи, при этом все работы имеют опытный и исследовательский характер. Это очень оптимистичный прогноз. По факту мы видим 600 тыс. тонн, и добыча снижается», - уточнил Василий Морозов.

Также он отметил, что есть перспектива нефтегазоносности доюрского комплекса - ЗапСибНИИГГ предполагает прирост ресурсной базы до 10 млрд тонн.

Основной доклад по доюрскому комплексу представил заместитель директора по геологоразведке ЗапСибНИИГГ Юрий Цимбалюк.

«Эта тема - самая сложная в геологии Западной Сибири. Еще 40 лет назад была создана программа по изучению Доюрского основания, она просуществовала недолго. Спустя столько времени работа возобновилась», - сообщил он.

Юрий Цимбалюк выделил три ключевых момента, которые были главными при получении конкретных результатов по изучению доюрского комплекса: построение структурного каркаса по Доюрскому основанию, создание современной карты, где были представлены основные литотипы, которые находятся в основании доюрского комплекса, а также авторские интерпретации геолого-геофизических данных ЗапСибНИИГГ по выделению коллекторов в Доюрском основании, определение их коллекторских свойств и флюидонасыщения.

Завершая выступление, Юрий Цимбалюк подчеркнул, что институту предстоит еще большая работа: «Надеемся на поддержку и сотрудничество научных институтов. Мы нацелены на то, чтобы изучать доюрский комплекс не только в Западной Сибири. Хотелось бы подключить Европейскую часть и Восточную Сибирь. Только тогда у нас получится создать поисковую методическую концепцию, которую мы сможем использовать».

Не остался в стороне и вопрос создания научного сообщества по изучению доюрского комплекса, о котором шла речь на конференции в 2016 году. По словам Юрия Цимбалюка, эта идея актуальна. Уже достигнуты договоренности с несколькими крупными компаниями, вопрос находится на стадии проработки.

Всего на конференции заслушано более 30 докладов. Немалая часть исследований представлена по результатам научных изысканий специалистов ЗапСибНИИГГ.

Актуальный доклад о состоянии ресурсной базы углеводородного сырья Российской Федерации представил Алексей Варламов (ФГБУ «ВНИГНИ»). Большой интерес аудитории вызвали выступления Юрия Цимбалюка, Игоря Шпурова, а также доктора геолого-минералогических наук, профессора, члена-корреспондента РАН ИНГГ СО РАН Владимира Конторовича.

Напомним, третья научно-техническая конференция ЗапСибНИИГГ «Состояние и использование ресурсной базы углеводородного сырья Западной Сибири» прошла в Тюмени 7-8 декабря. В ней приняли участие более 200 специалистов: представители государственных органов власти, пользователей недр, нефтегазодобывающих и нефтесервисных компаний, научно-исследовательских институтов.

Компания British Petroleum опубликовала ежегодный статистический отчет, согласно которому доказанные российские запасы нефти за прошлый год увеличились почти на 1 млрд т. По данным Министерства природных ресурсов и экологии РФ, прирост намного скромнее – 575 млн т. Почему отличаются зарубежные и российские оценки и насколько России хватит нефти? Об этом корреспондент «ТТН» беседует с генеральным директором ФБУ «Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых» (ГКЗ) Игорем Шпуровым.

Игорь Викторович, каковы запасы нефти в России?
В целом с запасами дела обстоят неплохо. Более десяти лет приросты ежегодно опережают добычу. Сейчас суммарные извлекаемые запасы нефти России 29 млрд т,по категориям АВС1 – 18,3 млрд т. Проблема состоит в том, что более половины российских запасов по разным причинам не эксплуатируются: либо месторождения расположены далеко от инфраструктуры, либо запасы трудноизвлекаемые. Это приводит к низкой экономической эффективности разработки месторождений, вследствие чего компании не торопятся их вводить. В России в прошлом году зарегистрировано 40 новых месторождений, и этот год уже порадовал открытиями. Но в основном речь идет о небольших месторождениях до 3 млн т. Средних и крупных – не более 1–2 в год.

ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОЕ ПАРТНЕРСТВО

Что необходимо сделать для того, чтобы увеличить разработку запасов?
Находить стимулы для вовлечения месторождения в эксплуатацию – задача государства. Федеральные и региональные власти могут выступать в качестве организаторов кластеров, чтобы разработка даже малорентабельных запасов стала выгодной. Примером успешной работы стал Уватский проект:тогдашний губернатор Тюменской области Сергей Собянин предложил организовать государственно-частное партнерство, и началась добыча на небольших месторождениях района, где не было инфраструктуры.
Например, Усть-Тегусское месторождение находится на расстоянии более 300 км от магистрального нефтепровода «Транснефти», что далеко для незначительных запасов, и разрабатывать его долгое время было невыгодно. Часть затрат на создание инфраструктуры тогда взяла на себя Тюменская область. И уватские месторождения запустили, добыча стала расти. В итоге выиграли все – регион, страна в целом. Другой пример – кластер по разработке группы ямальских месторождений. Несмотря на большие запасы, они не эксплуатировались, пока «Транснефть» не построила трубопровод Заполярье – Пурпе. И это крупные месторождения в пределах хорошо развитой Западной Сибири! Без строительства новой трубы невозможно было ввести месторождения севера Красноярского края. Сейчас обсуждается тобольский проект в Тюменской области, где много мелких месторождений с трудноизвлекаемыми запасами. Чтобы начать их освоение, было бы правильно пойти по пути государственно-частного партнерства. В этом случае субъект Федерации становится двигателем процесса, привлекает инвесторов. Такой путь, на мой взгляд, в настоящее время наиболее перспективен. Нельзя забывать про налоговое стимулирование трудноизвлекаемых запасов. Только в этом случае важную роль играет объективное обоснование применения льгот для той или иной категории запасов. Для этого теперь есть эффективный инструмент – новая классификация запасов, введенная в действие с 2016 года.

КОГДА КОНЧИТСЯ НЕФТЬ?

На сколько лет России хватит нефти?

Однозначный ответ дать очень сложно. У специалистов есть понятие кратности, или обеспеченности запасов, когда объем делится на текущую добычу нефти. Именно такую цифру часто называют, когда отвечают на этот вопрос. К сожалению, понятия «кратность» и «обеспеченность запасами» – термины, полностью понятные лишь специалистам. Эти показатели рассматриваются по каждому месторождению отдельно и в совокупности с другими технологическими факторами, например обводненностью пластов или пластовым давлением. Их цель – оценить, насколько корректно подсчитаны запасы, рационально ли идет разработка месторождения и с какой интенсивностью проводить геолого-разведочные работы, чтобы
в дальнейшем не допустить снижения добычи углеводородного сырья. Производство нефти изменяется плавно. Редко бывает так, чтобы добыча резко увеличилась или, напротив, рухнула. Все проекты по разработке месторождений рассчитаны на 150–200 лет. В Баку, например, до сих пор добывается нефть, открытая еще в XIX веке. Другое дело, какой уровень добычи месторождения обеспечивают сегодня и каковы перспективы. Поэтому корректнее ставить вопрос об уровне добычи нефти или газа при различных ценах на углеводородное сырье. Но тут вмешиваются дополнительные факторы – экологический, геополитический и другие.
Поэтому досужие прогнозы, не привязанные к конкретным сценариям, – дело неблагодарное. Тем не менее, при любых вариантах нам необходимо думать о соблюдении принципа рациональности разработки месторождений.

То есть нефтяным компаниям нужно повышать коэффициент извлечения нефти (КИН)? В России, считается, он низкий.

Это не так. В 80-е годы профессор Института нефти и газа им. И.М. Губкина (сейчас университет. – Ред.) Владимир Щелкачев убедительно доказал, что в СССР был самый высокий в мире коэффициент нефтеотдачи применительно к пластам одинакового геологического строения. Если брать месторождения Персидского залива, которые по сути являются подземными резервуарами, то добывать нефть в этих условиях значительно проще. Поэтому, учитывая природный фактор, там легче снижать или увеличивать добычу. Для такого рода промыслов КИН действительно очень высокий. А вот для сланцевых плеев США коэффициент нефтеотдачи в 2% – очень неплохой результат. По разным оценкам, в российском аналоге американской сланцевой нефти – в баженовской свите содержится от 5 до 20 млрд т. ресурсов нефти. В доманиковой свите – около 24 млрд т. В то же время официально на государственном балансе числится около 500 млн. т.
запасов по бажену. Если вернуться в Россию, то даже на высокопродуктивных месторождениях – Самотлорском и Ромашкинском, значительное количество запасов находится в пластах сложного геологического строения. Если сопоставлять с аналогичными месторождениями в других странах, то у нас до сих пор один из наиболее высоких коэффициентов нефтеотдачи. Но это не значит, что можно почивать на лаврах. Одним из требований рациональной разработки углеводородного сырья являются работы по дальнейшему повышению КИН за счет новых технологий разработки и повышения нефтеотдачи пластов. И здесь предстоит сделать много.

Отличается ли современная разработка место-
рождений от советского времени?
В СССР большое внимание уделялось рациональному использованию недр, а сейчас – экономике. В организационном плане принципиально ничего не изменилось – разумеется, если не считать технических решений. В этом аспекте изменения колоссальные. Центральная комиссия по согласованию технических проектов разработки месторождений углеводородного
сырья, через которую проходят все проекты, ориентирована на то, чтобы при равных экономических параметрах месторождение разрабатывалось максимально рационально и отбирался максимальный объем сырья.

ПРИРАСТЕМ ШЕЛЬФОМ И СЛАНЦАМИ

Прирастают ли российские запасы на шельфе?
В прошлом году ЛУКОЙЛ открыл небольшие месторождения на балтийском шельфе. Открытий на Каспии не было, но активные разведочные работы там идут. На Сахалине недропользователи продолжают геологоразведку – и «Газпром», и операторы соглашений о разделе продукции (СРП). Глобальных приростов на сахалинском шельфе нет, но уточняются данные о строении месторождений и запасов за счет эксплуатационного бурения. Продолжаются активные работы в Арктической зоне.

Сколько в России сланцевой нефти?
Единой методики того, как считать геологические запасы сланцевых и квазисланцевых пород, нет не только в России, но и в мире. В США, например, работают, что называется, от достигнутого: если скважина дает нефть, следующую бурят рядом. И так до тех пор, пока не уткнутся в пустоту. Поэтому в сланцевых плеях большое количество «сухих» скважин. По разным оценкам, в российском аналоге американской сланцевой нефти – в баженовской свите содержится от 5 до 20 млрд. т. ресурсов нефти. Называются и другие фантастические цифры, но они не подтверждены расчетами. В доманиковой свите – около 24 млрд т. В то же время официально на государственном балансе числится около 500 млн т запасов по бажену. Всероссийский научно-исследовательский геологический нефтяной институт (ВНИГНИ) подготовил методику подсчета квазисланцевых запасов доманика, ГКЗ и Научно-аналитический центр рационального недрополь-
зования им. В.И. Шпильмана – по баженовской свите. Эти документы разрабатывались большими коллективами геологов и разработчиков совместно с недропользователями. Сейчас в экспертном сообществе идет активное обсуждение методик.
 

Почему важно правильно подсчитать нетради-
ционные запасы?
Чтобы оценить эффективность разработки месторождения. Сначала оцениваются запасы, потом рассчитываются сценарные варианты разработки, необходимые капитальные и эксплуатационные расходы. Чтобы серьезно заниматься проектом, требуются колоссальные инвестиции, а они невозможны без достоверной оценки эффективности и возникающих рисков.
 

НОВАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ

Зачем понадобилась новая классификация запасов нефти и чем государство не устраивала
старая?
По новой классификации запасов углеводородного сырья, которая внедряется с прошлого года, в России учитываются рентабельные запасы. Классификация позволяет четко оценивать качество запасов – те, что можно эффективно добывать без помощи государства, и те, которые относятся к категории трудноизвлекаемых. Такой подход отражается в балансе, и диалог государства и недропользователя идет более конструктивно. Кроме того, для увеличения инвестиционного потенциала российских недр необходимо, чтобы российская классификация была стандартизирована с мировыми аналогами. Другими словами, российские и иностранные специалисты при принятии решений оперировали одними и теми же понятиями и цифрами. Российская классификация стала первой в мире национальной
классификацией, гармонизированной с классификацией ООН, а значит, принятой международным сообществом.

Почему тогда получается столь огромная разница прироста российских запасов, которую
дают Минприроды России и аналитики ВР?
Оценка Минприроды касается только прироста технологических извлекаемых запасов, которые произошли в процессе геолого-разведочных или исследовательских работ по доизучению месторождений. ВР дает рост рентабельных запасов России за год из-за изменения экономической, в том числе ценовой, конъюнктуры рынка. Это разные оценки, но и та и другая важны для понимания ситуации. Нужно отметить, что по новой российской классификации рентабельные запасы совпадают с цифрами ВР.

Текст: Татьяна Яковлева-Устинова

https://www.transneft.ru/u/journal_file/625/ttn_07-2017_web.pdf